Кончики моих пальцев плясали от восторга, пока я лихорадочно печатал на своем компьютере. «Я только что увидел нового черного человека! Кто-нибудь знает, кто это? » Я разослал электронное письмо «Blackbirds», внутренней группе Twitter для черных сотрудников. За три года работы в качестве менеджера по журналистике и новостям в компании я всегда был в восторге, когда к нам пополнялся новый сотрудник цветной печати. К концу дня Черные дрозды жужжали между нами. Мы одарили нового сотрудника нашим обычным приветствием на ярком рабочем месте в Твиттере.
Через несколько недель после введения в должность нашего нового коллеги мне пришлось сообщить группе, что скоро уйду из компании, которую я любил. Я воочию стал свидетелем отсутствия цветных лиц, и у меня возникло желание применить свои технические навыки для того, чтобы чернокожие стали заметнее в СМИ.
В Twitter примерно два процента сотрудников - черные, и эта цифра не вызывает шока у тех, кто работает в его многочисленных офисах. Беглый взгляд на штаб-квартиру компании в Сан-Франциско показал бы море преимущественно белых и азиатских лиц.
Самостоятельные цифры Facebook и Google отражают во многом то же самое. Оба нанимают несколько сотен чернокожих из десятков тысяч. Широко распространенное недопредставление цветных лиц в технологиях уже настораживает. Однако ситуация более ужасная, чем проект сырых цифр. Более глубокая перепись показала бы, что немногие из тех, кто учитывались, занимают руководящие или инженерные должности по сравнению с их коллегами с более светлой кожей.
Так почему же не так много черных людей бродят по кампусам технологических компаний?
Самый серьезный ущерб разнообразию в Кремниевой долине - это идея «культурного соответствия». Сотрудников активно поощряют предлагать друзей или бывших коллег на открытые должности. Предпосылка заключается в том, что если между сотрудником и кандидатом сложились благоприятные отношения за пределами компании, новый сотрудник с большей вероятностью будет хорошо работать с другими сотрудниками. Рекомендованным кандидатам уделяется предпочтение или особое внимание в процессе набора. Неудивительно, что нет больше претендентов на цвет, из которых можно было бы выбирать.
По данным Public Religion Research Institute, у белых американцев в 91 раз больше белых друзей, чем у черных. Три четверти белых имеют полностью белые социальные сети без присутствия меньшинства. Если нынешние сотрудники не знают цветных людей, им нечего рекомендовать.
Кроме того, объединяются кандидаты из одних и тех же университетов. Стэнфорды и Беркли в мире, которые сами страдают от низкого числа зачисленных цветных студентов, считаются воротами к лучшим талантам.
Темнокожие кандидаты, которые действительно встают на ноги, сталкиваются с другим набором проблем. По данным Американского института экономических исследований, цветные сотрудники получают значительно меньшую заработную плату. Кроме того, они увидят очень мало людей, похожих на них.
В Twitter количество цветных подрядчиков по обслуживанию, уборке и безопасности намного превышает количество штатных сотрудников из числа меньшинств. Из-за этого недостатка почти каждый черный и латиноамериканский сотрудник Twitter знал друг друга если не в лицо, то по имени. Когда мы видели друг друга в коридорах, украшенных птицами, мы кивали или улыбались, даже если работали в разных командах. Трое или более чернокожих или латиноамериканцев, собравшихся вместе, было редким зрелищем, от которого, как ни странно, повернулись бы головы.
Я сочувствую менеджерам, которые не считают расовое неравенство проблемой, которую стоит решать. Тем, кто не сталкивается с его воздействием на собственном опыте, будет трудно поверить в это. Но поставить себя в образ мышления сотрудника из меньшинства - не так уж и сложно. Представьте на мгновение, что вы единственный мужчина на девичнике или единственная женщина в переполненном ночном клубе. По сути, в этом нет ничего плохого, но это неприятное чувство. Через некоторое время вы можете замкнуться в себе или меньше говорить. Вам нужна резервная копия. Вам нужны люди, похожие на вас.
Находясь в своем положении, я часто был единственным цветным человеком на встречах, как внутренних, так и внешних. Во многих случаях, когда я посещал другую компанию, черный сотрудник оттягивал меня в сторону. Они говорили приглушенным тоном: «Я не знал, что кто-то из нас там работал». Я заверил их, что мы существуем, хотя и немногочисленны.
Я от всего сердца рекомендую Twitter и другим подобным компаниям, которые приняли меры для исправления неравенства. Как и многие сотрудники Twitter в прошлом и настоящем, я был переполнен радостью, когда были объявлены официальные меры, которые позволили бы диверсифицировать рабочую силу.
За время работы в Twitter я воочию убедился, какое влияние оказывают на платформу черные пользователи, важность которого часто принималась как должное. Чернокожие используют эту технологию, чтобы вести культурные и политические дискуссии по 140 персонажей одновременно. Многие новостные сюжеты, от в основном белых членов Оскара до убийства, казалось бы, бесконечного числа чернокожих от рук полиции, получили поддержку благодаря интенсивно общительной сети чернокожих пользователей социальных сетей, известной как Черный Твиттер. . »
Из-за того, что они занимают центральное место в онлайн-дискурсе, черные пользователи хотят видеть себя отраженными в продуктах, в которые они вкладывают свое время. Понятно, что некоторые платформы сохраняют беспристрастность. Они не могут или не адаптируют свой продукт к определенной демографии. Однако цветные сообщества хотят знать, что, по крайней мере, они представлены в штате компании.
У технологических компаний также есть финансовый стимул инвестировать в разнообразное рабочее место. Рекламодатели стремятся взломать этнический код и превратить в товар онлайн-сообщества, такие как Black Twitter. Объяснение социальных и поисковых привычек этих пользователей часто ложится на плечи горстки чернокожих сотрудников, независимо от их должности или команды.
До моего пребывания в Твиттере я категорически сопротивлялся тому, чтобы называться «темнокожим парнем». Я не хотел быть единственным представителем многогранной группы людей или сосредоточиваться на проблемах чернокожих. Моя позиция изменилась после убийства Майка Брауна и начала протестов «Black Lives Matter». Я понял, что я и другие черные сотрудники могли быть голосом сообщества пользователей, которых в основном игнорировали или неправильно понимали компании социальных сетей.
В разгар событий в Фергюсоне, штат Миссури, я выступил на собрании всего офиса, чтобы сделать заявление. Я перевел дыхание и призвал своих коллег не стесняться «задавать черному парню» любые вопросы, связанные с расой. Многие обращались ко мне в частном порядке, чтобы принять мое предложение.
Мое решение покинуть Twitter было основано на этом моменте. Я поклялся уделить больше внимания второстепенному проекту, над которым я работал бы в свободное время. Я вложил свою энергию в DO U., роман об опыте чернокожих людей в Америке, рассказанный через призму трех студентов вымышленного колледжа на Юге. Я намеревался внести свой вклад в видимость проблем с черными, а не бездействовать, наблюдая, как они мигают на моем экране в виде водопада коротких сообщений.
Технологическим компаниям, которые не предприняли активных шагов в направлении большего разнообразия, нельзя предоставить больше оправданий тому, почему им не хватает чернокожих сотрудников. Следующее поколение инженерных динамо-машин цвета в настоящее время имеет сравнительно немного примеров, на которые стоит обратить внимание. Растущее движение по обучению цветных детей наукам и технологиям направлено на изменение этой траектории.
Молодым пользователям социальных сетей и Интернета необходимо показать, что такие технологии, как Twitter, - это не просто средство общения. Это также платформа, на которой они могут опираться и влиять на нее. Хакатоны должны стать такими же популярными, как научные ярмарки, для следующего поколения, чтобы иметь шанс занять позиции в технологической индустрии.
Дефицит цветных людей - сложная и циклическая проблема, которую необходимо решать на каждом этапе - от обучения и найма до удержания сотрудников. Это изменение потребует большего, чем просто размещение хэштега в общественном месте или затемнение цвета логотипа на футболке. Ключом к разнообразию рабочего места является выделение ресурсов на внутренние и внешние инициативы и, что наиболее важно, желание видеть его улучшение.
Технологические компании должны отражать сообщества, которым они служат. В противном случае они рискуют оттолкнуть пользователей, наиболее ответственных за их успех. Наступит момент, когда краткий публичный позор, сопровождающий резкие сообщения о разнообразии, не утихнет. Если новая эра социальных сетей что-то продемонстрировала, так это то, что небольшое количество голосов может превратиться в мощный и устойчивый протест. Ядро чернокожих пользователей, инициировавших всемирные движения, обратит свое внимание на сами платформы.
Игнорирование расового состава рабочей силы также оказывает медвежью услугу самой компании. Лучшие команды не имеют схожего опыта и взглядов. Без разнообразных голосов, высказывающих идеи, рабочее место становится однородной средой, в которой невозможно достичь потенциального блеска. Разнообразие следует справедливо рассматривать как преимущество для роста, а не как препятствие, которого следует избегать.
